Simply Life

[Honyaku]

Simply Life - книга Хошино Хидехико. Интервью.

Часть первая

1. Ранняя жизнь

- Сейчас мы поговорим о первой половине Вашей жизни!
Х: Жду не дождусь.
- Имя, которое Вы используете, настоящее?
Х: Хошино Хидехико - настоящее имя. Если бы было ненастоящим, я бы его, скорее всего, возненавидел.
- Вам когда-нибудь рассказывали, почему Вас назвали именно так?
Х: Наверное, потому что мою мать зовут Хидеко (英子. У этого имени еще девять транскрипций, выбирайте, какое хотите). Но нет, не рассказывали.
- Кстати, как зовут Вашего брата?
Х: Масуми. Как того большого человека Кувату Масуми.
- Наверное, родителям было трудно выбрать.
Х: А когда появился второй ребенок, они на это забили *смеется*.
- Где Вы родились?
Х: В префектуре Гумма, в городе Фудзиока. Старший брат, я, младшая сестра.
- Что Вы можете сказать о своих брате и сестре?
Х: Мой брат был сравнительно тихим человеком. Он был радиолюбителем еще со школы и любил копаться в разной технике. Теперь он работает в Ролэнде разработчиком.
- Какова разница в возрасте между вами?
Х: Брат старше на пять лет, сестра младше тоже на пять.
- Вы можете припомнить, куда ходили вместе с семьей в детстве?
Х: Мои родители держали магазин, поэтому не помню. Вообще, я сомневаюсь, что мы куда-то вместе ходили.
- Какой именно магазин был у вашей семьи?
Х: Рыбный. Но я бы сказал, что это было что-то типа маленького городского супермаркета с рыбой как основным товаром. Мы на самом деле продавали еще и овощи, сладости и даже мороженное, всякое съестное, короче.
- Как назывался магазин?
Х: "Магазин свежей рыбы с высокой горы" (Дайдзан Сенгё Мисэ)
- Не "Рыбный магазин Хошино"?
Х: В подробности меня не посвящали, но, кажется, мой отец когда-то работал в другом магазине. Там он получил вывеску с названием, и ему разрешили её использовать.
- И вы все жили в одном доме.
Х: Когда мы, дети, были еще маленькими, магазин держали на первом этаже, а семья жила на втором. Но мы потом подросли, и нам понадобилась комната для занятий. Мой дед жил в другом доме, который находился позади нашего, но со временем он сделал из него пристройку и позволил нам там жить.
- Как Вы веселились дома в детстве?
Х: Помню, за магазином всегда было много деревянных ящиков из-под рыбы, ведь, в конце концов, магазин-то рыбным был. Я из них строил крепости и играл там *смеется*.
- Крепости, воняющие рыбой *смеется*.
Х: Именно так *смеется*. Еще помню, что детский сад, в который я ходил, обанкротился, и я начал ходить в другой - христианский детсад имени Святого Самуила. Я об этом раньше не распространялся, но именно тогда что-то случилось с моим левым ухом. Я им ничего не слышу.
- Как так? Правда ничего?
Х: Ничегошеньки. Мы сидели на своих стульчиках и играли в "сломанный телефон". Учитель что-то шептал одному ребенку на ухо, и тот передавал услышанное дальше. Так вот, когда мой сосед стал шептать мне на левое ухо, я ничего не услышал, а, повернув голову направо, всё нормально понял. В тот же период, смотря телевизор, я не мог ничего слышать тем же левым ухом. Мои родители это заметили и подумали, что это странно... Когда мы пошли к отоларингологу, то он подтвердил, что, да, левое ухо не слышит, но он не знал причины. В конце концов мы решили, что не так это и страшно, раз не болит.
- Вы с этим смирились?
Х: Я об этом не слишком волновался тогда *смеется*.
- И Вы всё еще не слышите левым ухом?
Х: Не слышу. Ну, я занимаюсь музыкой, но не сказать, что это мне как-то мешает или ограничивает меня, так что всё нормально. Часто бывает, что дети подхватывают инфекции, когда еще находятся в утробе матери, так что... А, кстати, говоря о той поре, помню, как меня собака укусила за задницу.
- Хахахаха, у этого события особенное место в вашей памяти.
Х: Это случилось, когда я возвращался домой из детсада, а собака была довольно здоровой. Я прогуливался с матерью, но пострадала только моя задница *смеется*. После этого случая я всегда немного побаивался собак, ну, и никогда даже не думал о том, чтобы завести пса.
- Вам нравилось играть на улице?
Х: Нравилось. Я предпочитал резвиться на детской площадке, а не сидеть взаперти.
- Начальная школа, в которой Вы учились, находилась далеко от дома?
Х: Вторая начальная школа города Фудзиока. Она находилась в десяти минутах ходьбы. Брат с сестрой тоже там учились.
- Какие уроки Вам тогда нравились?
Х: Физкультура нравилась, а еще арифметика. Я любил поспешно выкрикивать ответы. А вот в японском и в обществознании я был не силён, поэтому они мне не нравились.
- С кем Вы тогда дружили?
Х: С соседними детьми, Аигава Миччаном и Секинэ Аччаном. Родители Миччана заправляли лапшичной, а отец Аччана был служащим. Мы еще были в начальной школе, поэтому казалось, что в промежуток времени, когда мы возвращались со школы, мы попадали в другой мир.
- Вы что-то помните о том, как играли вместе?
Х: Мы ловили жуков-носорогов. Также играли в различные дворовые игры вокруг алтаря моего деда и близжайшего храма. Помню, вокруг дома было много деревьев, поэтому летом появлялось множество жуков. Сейчас большинство из этих деревьев срубили. Кажется, во время фестиваля мы купили в ночном магазине цыплят. Мы их прятали под котацу, чтобы они согрелись, и они были такие милые... Но потом они выросли в кудахчущих кур, поэтому справляться с ними стало сложнее *смеется*.
- Хахахаха!
Х: Мой отец их увез и оставил на берегу какой-то реки. Пии-чан. Я в тот день искал их и не смог найти.
- Кажется, Вас это сильно ранило.
Х: На том же фестивале мы купили черепаху. Мы её посадили в аквариум и положили ей всякие деревяшки и другую мелочевку, а на следующий день её не было. Она убежала...
- У вас столько грустных воспоминаний о питомцах *смеется*.
Х: Интересно, почему *смеется*.
- Когда Вы начали играть в футбол?
Х: В младшей школе, в четвертом классе. Мой хороший друг пошел в футбольный клуб, так что я тоже решил играть. Там учитель мне сказал, что, раз я высокий, можно попробовать себя в роли вратаря. Так что это всё не из-за страсти к футболу, на самом деле.
- Вы ходили на матчи?
Х: Не тот уровень. К тому же, тогда все предпочитали бейсбол.
- Точно.
Х: Но всё равно хороший был клуб. Много было тренировок.
- Жесткие?
Х: Не сказать, что они были такими уж выматывающими, но была одна тренировка, на которой мне попали мячом в голову так, что я не помнил ничего, что случилось со мной после. Когда упал, тоже, наверное, головой ударился. Всю память вышибло. Когда возвращался домой с остальными ребятами, пришел в себя и не мог понять, где я.
- Вы не помните ту тренировку?
Х: Кажется, так. Во всяком случае, все тренировки у нас проходили по одинаковой схеме: играешь в футбол, переодеваешься, идешь домой *смеется*.
- Так как Вы играли в футбол и были высоким, Вы, наверное, пользовались популярностью среди девочек?
Х: Пользовался.
- Вы сказали это без единого колебания *смеется*.
Х: Ну так то была начальная школа же *смеется*. Меня сравнительно любили в собственном классе. Например, я мог получить шоколад от четырех или пяти разных девочек на Валентинов день.
- Тогда у Вас у случилась первая любовь?
Х: Я был достаточно юн. Была одна девочка, Х-сан. Она мне нравилась с первого класса начальной школы по последнего. Я её любил. Ну, как любил... она мне нравилась, и я всегда о ней думал.
- Она знала о ваших чувствах?
Х: Я не уверен. Но начальная школа кончилась, так что...
- Ваш брат как-то влиял на Вас в этом аспекте.
Х: Как я уже говорил, мой брат был домашним, тогда как я любил играть на улице. Мы были разными людьми. К тому же, стоит учитывать разницу в возрасте, он тогда уже учился в средней школе, так что для меня был, как взрослый.
- Тогда Вы и начали слушать музыку?
Х: Я её слушал, но больше в телевизионных программах. Типа ‘Pink Lady’ или ‘Juicy Fruits’, я даже синглы покупал. Мои одноклассники тогда любили "Десятку Лучших". Мне она не нравилась, поэтому я не мог поддержать беседу *смеется*. Но нет, я еще не увлекался музыкой как таковой.
- А потом Вы поступили в среднюю школу.
Х: Северная Средняя Школа. Я должен был добираться до неё двадцать минут.
- В этой школе всех мальчиков стригли под ноль, так?
Х: Так. Они стригли всех, так что сопротивление было бесполезным... Я это так ненавидел. Нас собрали перед церемонией вступления и предоставили парикмахеру. Это было так грустно. Я смотрел на себя в зеркало, и хотелось плакать.
- Наверное, вы стали бунтарем после поступления в среднюю школу.
Х: Совсем нет. Мои родители были заняты магазином и редко интересовались домашними делами, знаете ли. Магазин закрывался где-то в восемь вечера, но дети есть дети, так что до закрытия нас кормили. Я жил в комнате в пристройке, так что в основную часть строения заходил лишь для того, чтобы поесть. После ужина я возвращался в свою комнату, принимал ванну и занимался своими делами. Потом я спал. Такой вот распорядок дня.
- Вы нечасто виделись с родителями, как я понимаю.
Х: Мой отец просыпался где-то в четыре-пять утра и покидал дом до того, как взойдет солнце, мать также ему помогала с раннего утра, а сам магазин открывался в семь.
- Получается, что, когда юный мальчик Хидехико завтракал, магазин уже работал?
Х: Совершенно верно. Я никогда не сравнивал, но, кажется, моя семья не была совсем обычной. Я виделся с родителями только за ужином, всё время был предоставлен самому себе, а они не жаловались, так что нет, бунтарем я не был.
- Вы также встретили своего менеджера, Одзиму (у этого имени также несколько транскрипций)-сана во время средней школы?
Х: Мы учились в одном классе, да. Еще я тогда влюбился в девочку. Так получилось, что Одзима(??) с ней дружил, так что я попробовал с ним поговорить.
- Как коварно *смеется*.
Х: Неправда *смеется*. В общем, он с ней в той же начальной школе учился, так что я попросил его нас познакомить.
- Вы смогли сблизиться в конце концов?
Х: Смогли *смеется*. Мы еще дневничками менялись.
- Что вы писали в её дневничке?
Х: Ой, нет-нет, что Вы *потеет*. Обычные глупости. Она была в балетном кружке, я всё еще в футбольном, так что это было всякое в духе "давай встретимся там-то после тренировки". Не каждый день, но мы ими обменивались возле шкафчиков для обуви.
- Как долго?
Х: Весь период средней школы, так что года три.
- Это долго!
Х: Я дорожил всеми её записочками, но не уверен, что сохранил их все. Во всяком случае, у меня с ней были первые свидания, типа походов в кино и совместных прогулок по парку.
- Это так очаровательно. Вы все еще играли в футбол?
Х: Да. Уже серьезнее.
- Ваша команда была сильной?
Х: Сравнительно. Я всё еще был вратарём.
- Вы уже участвовали в матчах.
Х: Когда я был во втором классе средней школы, в команде был один сенпай, который играл за вратаря, отличным футболистом он был, пылким, как Мацуоки Сюзо, еще и президент класса. Пока он не окончил школу, я тренировался в песке.
- Что это за тренировки?
Х: Такие, во время которых ты бьешь по мячу и бегаешь, как проклятый. Я тренировался, пока мне не говорили идти домой. Во втором классе я участвовал в соревновании, так что они мне сгодились, а в третьем меня избрали в команду средних школ Гуммы.
- В команду префектуры? Впечатляюще!
Х: Я сходил на тренировки несколько раз. Однако тренер команды был вспыльчивым человеком, поэтому, когда я однажды не явился из-за болезни и сообщил ему об этом, он сказал, что можно больше вообще не приходить. Я подумал, что это всё безрассудно, и правда больше не пришел. Эти тренировки, кстати, отличались от предыдущих.
- Вы когда-нибудь задумывались об этом всерьез?
Х: Я подумывал о том, чтобы стать профессионалом. В конце концов, мы с Королём Кадзу(Кадзуёси Миура) одного возраста *смеется*.
- Хахахаха!
Х: Когда я за ним наблюдал в японской лиге, думал о том, что мог стать таким же.
- Мне кажется, это невозможно *смеется*.
Х: Команда была сильной. Как Кадзу, в каком-то роде *смеется*. Но я не ставил перед собой этой цели. А еще не хватило выносливости продолжать там играть.
- Все же не хватило.
Х: Да. В общем, я перестал ходить на тренировки, так что у меня появилось больше свободного времени, тогда я и начал увлекаться музыкой. Из комнаты моего брата всегда что-то звучало: то рок типа The Beatles, KISS или Queen, то всякое другое, от Оливии Ньютон до YMO. Я мог брать их кассеты.
- Вы помните, кого начали слушать первым?
Х: Какой-то альбом The Beatles несомненно. Но я все еще был в мире "Десятки Лучших". Тогда еще на меня немного повлияли мои друзья и плохие семпаи, так что я начал слушать и The Cools и CAROL.
- А мода на прически помпадур и мешковатые штаны...
Х: Не до такой же степени. К тому же, не забывайте стрижку под ноль *смеется*. Я предпочитал что-нибудь попроще.
- А к экзаменам по поступлению в старшую школу вы даже не готовились, так?
Х: Я... не готовился. Я поступил в Старшую Школу Фудзиоки, но только потому, что "всё надоело, поступлю туда, потому что близко" *смеется*.
- Вы выбрали эту школу, потому что она была близко *смеется*.
Х: Она была в пяти минутах ходьбы. А еще это была школа для мальчиков.
- Хахахаха. Когда вы поступили, вы начали задумываться о будущем?
Х: Когда я поступил, я всё еще играл в футбол. О будущем не очень думал, только играл. Но вскоре бросил футбол.
- Почему?
Х: Потому что тренироваться было трудно. Вместо нормальных тренировок мы просто бегали. Я был вратарем, поэтому к такому количеству бега не привык, так что вскоре ушел из футбольного клуба.
- Тот, кто мечтал стать профессионалом, сдался.
Х: Правильно. В тот же период мой брат окончил школу и поступил в Токийский Научный Университет. После переезда он быстро нашёл работу в какой-то корпорации, так что я остался единственным наследником магазина своих родителей. Поэтому насчет будущего я не шибко волновался.
- Я слышал, что ваш класс был подготовительным.
Х: Он был в какой-то мере, так что по поступлению у меня были хороший оценки. Этот класс был единственным подготовительным и я в него поступил, но не сказать, что сильно усердствовал в учёбе.
- И тогда вы встретили Юту(здесь и в последующих предложениях интервьюер, говоря о Юте, Араки, Сакурае и Имае всегда использует суффикс "сан". Я не буду его добавлять, но это для справки).
Х: Да. Но он не был со мной в одном классе в первом году *смеется*.
- Из-за этого вы считали себя умнее, не так ли *смеется*.
Х: Нет, отнюдь *смеется*. Он жил в соседнем городе Такасаки, поэтому в школу добирался на электричке. Было еще несколько студентов, которые так же добирались, но, в общем, поначалу у него совсем не было друзей, но надо помнить, что он жил в другом месте, да и выглядел он странно...
- То есть?
Х: Его стиль *смеется*. У нас были униформы с пиджаками, поэтому все выглядели одинаково, но Юта(сам Хиде называет только Юту Ютой. О Сакурае, Имае и Араки он говорит как о санах) чем-то отличался: может, прической, может, тем, как он смотрел на других, но он казался каким-то особенным.
- То есть как "особенным"? *смеется*.
Х: Не хотелось бы об этом распространяться, но Юта всегда выделялся. Сначала я думал "это что еще за чувак" и предпочитал держаться от него подальше. В то время формировались кружки приезжих и кружки местных. Также было несколько сенпаев из того же Такасаки. В общем, в первом году мы не очень контактировали, я только по имени его знал.
- Кстати говоря, как много классов там было?
Х: Четыре класса, сто пятьдесят первогодок. Во втором году мы попали в тот же класс, но перед этим стали видеться дома у одного семпая, с которым я тусовался. Мы познакомились, а со временем стали хорошо ладить.
- Это было местом сходок?
Х: У того семпая всегда ошивалось от семи до десяти людей. Из моей параллели были только я да Юта, поэтому, естественно, мы стали общаться.
- Что вы там делали?
Х: Об этом тоже не хотелось бы особо говорить, но, в общем, курили и читали мангу. А еще играли в маджонг. Большинство моих друзей тогда любило маджонг.
- Кажется, Юта не слишком изменился с тех пор *смеется*.
Х: Ну... не могу сказать *смеется*. Он всегда был дружелюбным. Сенпаи ему симпатизировали, так что он мог заявиться домой к кому только хотел, ну, и он всю жизнь умел быстро заводить друзей. Мы друг другу поначалу не понравились *смеется*, но сблизились после того, как начали ходить к тому семпаю. Когда уже перешли во второй класс, проводили вместе много времени.
- Тусовались вместе?
Х: Не сказать, просто он всегда ошивался поблизости *смеется*. Мой дом был ближе всего от школы, и, так как мой брат уехал, а сестра жила с родителями, и я остался в той пристройке один, он тоже вскоре стал местом для сходок. После школы мы приходили туда с друзьями, курили и играли в маджонг.
- Вы были предоставлены самому себе и могли заниматься всякими непотребностями.
Х: Типа того. Родители только просили дом не поджигать. Так что после школы ребята часто ко мне заходили.
- Вы были друзьями с Ютой, но о чем-то вроде любви вы не разговаривали.
Х: Почему же, разговаривали. О, летом второго года моего обучения в старшей школе я сильно втрескался в девушку на два года старше *смеется*. Я тусовался с её другом, моим семпаем, и как-то сказал ему что-то типа "она хороша" и не успел оглянуться, как мы уже встречались.
- Чем она занималась?
Х: Она была официанткой. Я не мог ходить к ней на работу, поэтому мы часто катались на машине. Хорошая была любовь. Жаль, быстро закончилась.
- Хахахаха!
Х: Эй, не смейте смеяться!

Часть вторая

2. Встреча

- Юта, с которым вы хорошо ладили в старших классах, и привел Вас в группу, верно?
Х: Верно. Он сказал, что у Имая идут разговоры о сколачивании группы и о том, что я должен к ним присоединиться.
- Вы были знакомы с Имаем?
Х: В каком-то роде. Я знал, что есть такой семпай.
- Но с ним самим Вы не связывались.
Х: Совершенно верно. Так вот, Юта мне рассказал об этом, и мы пошли к Имаю. Юта уже загорелся идеей сделать меня вокалистом, но, когда мы рассказали остальным о его намерениях, нам ответили, что эта позиция уже занята другим.
- Первым вокалистом Араки, не так ли.
Х: Да. Кстати, он сам там был. Потом ребята думали, что же со мной делать, ибо Юта настаивал на том, чтобы я стал членом группы. Наверное, ему нужен был его одногодка рядом *смеется*.
- Сложно быть на самой низкой позиции(самым младшим).
Х: Не так ли *смеется*. В общем, он спросил, есть ли свободные места, и Имай сказал, что в группе может быть и два гитариста.
- Но в то время Юта ходил к Вам, к Вашему другу-семпаю, к Имаю...
Х: Он всегда был занятым человеком *смеется*. Дом Имая был табачным магазином напротив станции Фудзиока. Та группка парней, которая жила в Такасаки, садились на поезд, ехавший по линии Хатикосэн, но поезд-то ходил раз в час, так что ждали они его вместе *смеется*. Имай им подавал кофе в банках и приглашал к себе. Там также ошивались и другие семпаи.
- Как выглядела комната Имая?
Х: Она была в форме трапеции и находилась в задней части магазина. Так как мимо родителей Имая было сложно прошмыгнуть, не встретившись с ними лицом к лицу, с задней стороны магазина было что-то типа наружной лестницы. Нужно было по ней подняться к окну Имая, постучать, и кто-то тебя впускал.
- Хахахаха. Ну, Вы пошли туда с Ютой, а там были Имай с Сакураем, так?
Х: Наверное... были. Я не помню. Но, кажется, Сакурай уже тогда решил, что хочет играть на барабанах.
- Почему Вы решили присоединиться к группе?
Х: Потому что мне было нечем заняться. Я уже забил на футбол к тому времени, а тусоваться с ребятами у меня дома стало надоедать *смеется*. Я подумал, что был бы не против чего-нибудь эдакого.
- Но Вы не задумывались о чем-то в этом роде прежде, ведь так?
Х: Это правда. Я не играл ни на каком инструменте, но все же музыка мне нравилась, я же даже западную слушал. И я подумал что если захочу, то у меня всё получится.
- А еще "ну, гитара это тоже неплохо"?
Х: Угу. Я решил последовать совету Имая, а еще нашелся семпай, который сказал, что может продать мне ненужную ему гитару. Подержанная мне тоже подходила, так что во втором классе старшей школы я стал обладателем подержанной Greco Stratocaster.
- Как Вы сумели её купить?
Х: Я попросил денег у родителей *смеется*.
- Хахахаха!
Х: Моих карманных денег было недостаточно, поэтому я просто попросил побольше *смеется*.
- Что вы почувствовали, когда впервые взяли в руки гитару?
Х: Поначалу я ничегошеньки о ней не знал *смеется*. Я был на уровне "ого, у этой гитары шесть струн!", а также "вау, а на басу их только четыре!".
- Это было чем-то совершенно новым для Вас *смеется*.
Х: Так я и начинал, даже не зная, что надо делать со струнами. Ну, все же Имай, казалось, имел хоть отчасти понятие, что делать с гитарой, так что я смотрел, что делал он, иногда спрашивая то-то и то-то, и со временем начал пробовать подражать ему.
- Это все было в комнате Имая?
Х: Поначалу да. Но когда идея с группой уже не казалась только развлечением, мы начали репетировать у Юты дома в Такасаки. До него ехать тридцать минут на электричке, так что я вместе с Имаем, Сакураем и Араки наведывался туда раз или два раза в неделю.
- Вы вчетвером ездили репетировать. Но для этого вам нужен был большой дом, не так ли?
Х: Наверное. Ну, там не было звукоизоляции или пристроек, простой двухэтажный дом. На первом этаже находилась гостиная и има(традиционная японская комната, типа гостиной, которая, насколько я поняла, может использоваться в разных целях), а на втором - спальная Юты и одна большая комната в десять татами(примерно 4,3mx4,3m), в которой находились ударная установка и усилитель.
- В итоге все было отлично слышно на первом этаже *смеется*.
Х: Скорее всего. Ибо Сакурай дубасил по барабанам не скромничая.
- Наверное, это доставляло кучу неприятностей домашним *смеется*.
Х: Но обычно родителей не было дома, да и мы сами выбирали время, когда их нет. Мы делали каверы на "Romantist" от The Stalin. После того как отыгрывали несколько песен, мы садились на обратную электричку в Фудзиоку. Как я тащил гитару... О, я тащил её в бумажном пакете.
- Э?
Х: Когда я её покупал, к ней не прилагался чехол. Я так и держал гитару в поезде, а гриф торчал из пакета *смеется*. Было так стыдно *смеется*.
- Хахахаха. Итак, несколько месяцев вы только и делали, что каверы.
Х: Да. А потом пришло лето, и Сакурай, Имай и Араки окончили школу. Имай с Араки переселились в Токио, а Сакурай остался дома и нашел работу в какой-то компании, связанной с машинами.
- Но репетиции вы продолжали.
Х: Да. К тому времени мы уже ходили на мероприятия, а еще думали над названием. В конце концов Имай сказал: "Мне кажется, "Hinan GO-GO" хорошее имя, как вы думаете?".
- Наверное, он мечтал это произнести *смеется*.
Х: Скорее всего *смеется*.
- Как остальные отреагировали?
Х: Все молчали *смеется*. Мы думали, правда ли это имя подходит. Имай же заявил, что "подходит. Оно точно подходит этой группе", и имя осталось, а мы повиновались.
- Итого вы назвали группу Hinan GO-GO и начали действовать.
Х: Мы все еще играли каверы. По истечении месяца мы были на одном мероприятии, которое называлось ‘Little Rock’(ritorurokku), играли там. Это был концерт для любительских рок-групп, спонсированный Синсейдо.
- Как вы себя чувствовали, стоя на сцене уже через месяц после того, как группа нашла себе название?
Х: Я все еще плохо играл. Это было через три или четыре месяца после того, как я купил гитару. Мы, конечно, репетировали, но пальцы у меня болели, и это обескураживало. Я не мог играть, потому что они болели. И тогда я думал, что все же играть на гитаре сложно. Но, если думать об этом сейчас, те каверы, которые мы тогда делали, кажутся простыми.
- И, думая об этом, Вы не могли играть.
Х: Я много практиковался дома. Часами торчал в комнате и бренчал на гитаре. Но когда мы решили пойти на то мероприятие, я подумал, что должен сыграть хорошо, и это меня воодушевило *смеется*.
- Вы обсуждали с остальными, как вы все будете выглядеть на сцене?
Х: Нет, но было решено, что все должны быть с макияжем.
- Хахахаха.
Х: Я попросил свою мать одолжить мне тональный крем, и нанес его, как она мне показала. Еще была одежда; мой брат был ученым, и как-то он оставил дома белый халат, который я и попросил *смеется*. Я его разукрасил по вкусу. А, еще я почему-то не мог снять ремень гитары.
- Хахаха, какая милая оплошность *смеется*.
Х: Мы сыграли ‘Romantist’ и ‘STOP JAP’ и ‘365’ от The Stalin, и это было успехом для нас, поэтому мы стали задумываться всерьез насчет игры. Имай с Араки уже жили в Токио, но приезжали на репетиции. Мы репетировали, а потом они либо возвращались в город, либо... оставались у друзей *смеется*. Со временем это стало привычным.
- И Вы начали чувствовать, что всё становилось существенным.
Х: Да. Я не задумывался об этом прежде, но играть в группе было весело. Я не испытывал ничего такого со времен моего увлечения футболом.
- А потом Вы написали первую песню для Buck-Tick.
Х: А, это... Нам надоело делать каверы, так что мы задумались о написании собственных песен. Мы разговаривали об этом всерьез, но никто так и не явился на репетицию со своей песней. Так что в конце концов первым написал её я *смеется*.
- Но это же восхитительно *смеется*.
Х: Промежуточное название той песни было "Soldiers". но когда ребята её послушали, они сказали, что она "слишком легкая и тусклая" и "слишком выдержана в миноре", в общем, она им не пришлась по душе *смеется*. Потом название поменялось на "Freaks", но в конце концов она стала фантомной песней. А потом Имай написал "Plastic Syndrome I".
- Собственная фантомная песня *смеется*.
Х: Ну да. После "Plastic Syndrome I" Имай увлекся, и песни начали накапливаться. Потом он заявил, что раз мы начали исполнять собственные песни, то мы должны поменять название группы на что-то более звучное.
- Hinan GO-GO плюс что-то звучное.
Х: Хахаха. Помню, я говорил, что нужно что-то, что легко запомнить.
- И здесь началась история Buck-Tick.
Х: Да. К тому же я начал смотреть на вещи под иным углом, а так же увлекся музыкой как хобби и начал слушать Bauhaus и The Cure.
- Какова была причина?
Х: Девушка, с которой я был близок, была музыкальной маньячкой. У неё была куча кассет западных исполнителей, которых я не слушал, поэтому я одалживал записи и слушал их.
- Имай слушал то же самое?
Х: Не сказать, что совсем то же самое. Когда как я увлекался британской новой волной, Имаю больше нравился панк. А, в то время мы все слушали Boowy. В основном они не были так популярны еще, разве что их ‘Instant Love’ куда-то пробивалась, но о них все знали в Гумме. Они очень на нас повлияли.
- Вы приносили те одолженные кассеты Имаю?
Х: В конце концов так оно и было, да *смеется*.
- Итак, название группы изменилось, когда вы были в третьем классе старшей школы. Какой была деятельность после этого?
Х: Мы стали активнее. Мы начали играть собственные песни, соответственно, народ стал нас слушать. Намечался прогресс, мы даже стали играть в заведениях с живой музыкой(в большинстве своем в маленьких барах).
- Вы еще участвовали во всяких конкурсах, если не ошибаюсь. Я знаю, что вы участвовали в музыкальном конкурсе, который проводился в Такасаки(декабрь 1984) и выиграли особый приз.
Х: О, я это помню. Мы выступили ужасно, но впечатляюще. Так они нас и оценили и дали нам тот приз *смеется*. Но чем больше мы выступали, тем больше я думал, что пора брать себя в руки.
- Итак, вы выступали регулярно вплоть до Вашего выпуска.
Х: Да. У нас пока не было менеджера, так что Юта стал контактным лицом группы. Юта сам по себе очень кропотливый человек, который отлично ладит с людьми, поэтому все члены групп, с которыми мы выступали на мероприятиях, были из числа его знакомых. Остальные были очень робкими, поэтому деятельность группы перешла на плечи Юты *смеется*. У Толла тоже была своя группа, поэтому мы часто вместе выступали.
- Быть в группе стало чем-то для Вас обыденным.
Х: Я совсем не учился. А еще забил на поступление в университет.
- Поэтому Вы поступили в гастрономический техникум в Токио после Вашего выпуска в 1985?
Х: Перед этим шли разговоры о том, что мы с Ютой будем делать после окончания школы. Тогда я подумал, что не очень-то хочу перенять родительский магазин, поэтому сказал Имаю и Араки, что мы с Ютой тоже поедем в Токио.
- И родители Вам разрешили?
Х: Поначалу я им говорил, что хочу поступить на кулинара, поэтому должен переехать. Я пытался быть настойчив, но, думаю, родители видели меня насквозь. Они разрешили. Я им сказал, что это только на год, и уехал.
- Вместе с Ютой.
Х: Юта поступил в какую-то бизнес-школу. Все шутили на этот счет, мол, "что ты там потерял", но отец Юты сам был служащим, работал в железнодорожной компании, поэтому ему было легче таким образом выпросить его разрешение, под предлогом того, что пойдет по его стопам.
- Кстати, где Вы жили, когда переехали?
Х: Возле станции Симо-Итабаси на линии Тобу-Тодзё. Это место находилось рядом с моим техникумом, который сам был в Икебукуро, и большинство ребят жили поблизости. Наверное, это было близко с Гуммой *смеется*. Имай с Араки вместе снимали жилье на Токивадай, а Юта жил на Асагайе, рядом с Мацуй Цунемацу(Boowy), с которым они сдружились еще в Гумме после знакомства. Мы часто репетировали в студии, которую Boowy снимали на Коэндзи.
- В то время Сакурай был единственным, кто остался в Гумме, не так ли?
Х: Угу, единственным. Он приезжал в Токио для репетиций и на концерты. Когда он наконец-то переехал, он начал жить с кем-то на Ками-Итабаси. В итоге все, кроме Юты, жили поблизости линии Тобу-Тодзё. Мы часто ездили друг к другу, чтобы послушать музыку или типа того.
- Вы подрабатывали?
Х: Когда учился, нет. Тогда я еще жил на родительские деньги. Аренда квартиры была где-то 50000 иен за обшарпанную комнату в японском стиле, ванной комнатой и общим холлом.
- Вы серьезно относились к учебе?
Х: Вообще-то да. Это было лишь на год, поэтому, даже если я ложился очень поздно, утром я все равно вставал и шёл на учебу. К тому же, жил-то я на деньги родителей *смеется*. Там я научился, как обходиться с кухонным ножом, как разделывать рыбу и много чего другого. Но мои родители не знали, насколько сильным было мое решение быть в группе. Они думали, что я поехал в Токио вслед за остальными, и что со временем мне это надоест, и я вернусь домой.
- В общем, они не очень-то сопротивлялись.
Х: Именно. Через год я окончил училище и получил диплом, так что лишился предлога оставаться в Токио. Я им сказал, что хочу побыть в группе еще немного, и они мне позволили. Они думали, что я там пробуду еще год или два и все же вернусь.
- В том году, когда Вы перебрались в Токио, у группы состоялось первое выступление. Четвертого августа в Shinjuku JAM, так?
Х: Было громко. Тогда у нас все еще не было менеджера, так что Юта занимался тем, что ходил в разные клубы с нашими записями. Когда мы выступили в JAM, нас наконец-то заметили. Мы выступили на мероприятии, которое называлось ‘Beat for beat for beat’. Но тогда и начались некоторые разногласия в группе...
- Какие?
Х: Ну, соответствует ли вокалист требованиями группы.
- Каким вокалистом был Араки?
Х: Визуального типа. Он размалевывал себе лицо белым и так и выступал.
- Как Генет из Auto Mode?
Х: Да, как он. Его стилем был позитивный панк, но более творческий, он любил использовать искусство для своих выступлений. Поэтому все было хорошо, когда мы исполняли каверы, он подходил. Но когда Имай начал писать собственные песни, и репертуар группы стал мелодичнее, мы начали сомневаться, хорош ли вокал Араки для нас.
- Понимаю.
Х: Думаю, он сам отлично чувствовал разницу.
- Араки был очень близок с Имаем, не так ли.
Х: Эти двое сколотили Buck-Tick. Они жили вместе, когда только переехали. Поэтому, когда начались эти разногласия, атмосфера накалилась и стала очень напряженной.
- Однако вы выступили в Shinjuku JAM, а мероприятие ‘Beat for Beat for Beat’ стало последним для Араки как вокалиста.
Х: Правильно. После репетиции на Коэндзи, когда мы уже были в пабе, мы сказали ему, что он должен уйти. Все плакали.
- А потом начались поиски нового вокалиста.
Х: У нас были другие претенденты кроме Сакурая, знаете ли. Помню, был один кохай из Гуммы, который играл в любительской группе ‘Rockers’. Вообще-то, Имай хотел выбрать его. Он подумал, что если поставит его на вокал, группа поменяет своё направление. Кажется, Имай даже не мог вообразить себе Сакурая в роли вокалиста. Но Сакурай был непривычно настойчив, говорил, что будет лучше, если ему позволят быть вокалистом. Казалось, что он шёл против всех. Я впервые видел его таким.
- Но в таком случае вы лишились бы барабанщика.
Х: Это было первым, о чем подумал Имай. Так получилось, что в то же время группа Толла распалась, поэтому Юта, заявив, что попросит брата переехать сюда, умчался в Гумму *смеется*. Это было таким облегчением, ибо разговор шел о Толле, поэтому было не о чем волноваться. К тому же, это было что-то типа обязательства между братьями. Юта практически заставил *смеется* брата переехать. Они начали жить вместе у Юты.
- Когда вы выступали на втором мероприятии ‘Beat for Beat for Beat’, у вас уже поменялся состав: Толл на барабанах и Сакурай на вокале. Что изменилось?
Х: Барабаны были более впечатляющими, нежели у Сакурая. Когда мы исполняли каверы на The Stalin, двухбитной техники игры было достаточно. Толл всегда был восьмибитным ударником, в этом и состояло главное различие. К тому же, Сакурай это Сакурай, и это было впервые, когда он должен был выступить перед людьми как вокалист, поэтому он ощутимо нервничал. Но больше всего ощущалось, что это начало чего-то нового.
- Buck-Tick развивались, поэтому техника Толла была как раз кстати.
Х: Также это был период мобилизации. Раньше в большинстве своем лишь наши друзья покупали билеты и ходили на лайвы, но в какой-то момент мы заметили, что это было уже не так. У нас развивался потенциал.
- К тому времени Вы уже выпустили альбом. Что насчёт денег?
Х: О, это. К счастью, мать мне все еще помогала в этом плане. Я также нашел работу в ночную смену в круглосуточном магазине ‘Chanpy’. Он находился возле Сетагая, а я жил на Готокудзи. Помню, что поздно ночью мне отдавали уже списанные бенто, это очень помогало.
- В то время все подрабатывали и всем было трудно.
Х: Угу. Моим обычным обедом был рис с майонезом или капустой.
- И это говорит выпускник кулинарного техникума.
Х: О, и то верно *смеется*. Я наливал соус якинику на рис, присланный родителями.
- Суровые времена.
Х: Было трудно *смеется*. Но и весело. Мы еще начали тогда записываться. Вообще, было много начинаний.
- Вы записали песни ‘To-Search’ и ‘Plastic Syndrome Type II’, не так ли?
Х: Кажется, это было в мае. Мы начали записываться в одной студии Ямаха где-то в Киёси, так как Толл знал кого-то из стаффа. Это было в период, когда группы как X(Japan), Uchoten, The Willard и Laughin’Nose тоже были инди-группами, поэтому, наверное, мы плыли по течению. Мы записали ‘Plastic Syndrom Type II’, ‘To-Search’, ‘One Night Ballet’ и ‘Secret Reaction’ в один день.
- Инди-группа, записывающая четыре песни в день.
Х: Мы были начинающими, так что думали, что так оно и должно быть *смеется*. Тогда еще и сильно увеличилось число концертов.
- Юта арендовал места, и вы пожинали плоды.
Х: План Юты заключался в том, что мы засветимся везде, где только можно. О, еще в том году мы выступали на культурном фестивале в женском университете, куда поступила моя кузина.
- Хахахаха, неужели?
Х: Да. Много групп так делало, мы и подумали, почему бы и нет. Мы поговорили с моей кузиной. Она основала первое подобие фан-клуба после этого. Называлось это дело ‘Full Volume’, они иногда отчеты делали. Я все еще им очень благодарен.
- А потом, двадцать первого октября, вышел ваш первый сингл ‘To-Search’ на лейбле Taiyou Records.
Х: Да, Taiyou Records. Мы работали с человеком по имени Саваки Казуво. Он был интересным и необычным человеком. Он заметил нас, когда мы выступали в Shibuya Yaneura, сам он был одет в боевую униформу и носил короткую стрижку, поэтому выглядел подозрительным, с какой стороны ни взгляни *смеется*. К тому же, его компания называлась ‘Taiyou Records’. А еще он как-то изрек внезапное пророчество, когда мы говорили о релизах *смеется*. Он сказал: "Вы пятеро человек, которым суждено быть связанными под звездами. Точно вас покупаю!" - и я запомнил.
- Очень подозрительно *смеется*.
Х: Но они работали и с другими артистами(Genkaku Maimu, Geiru), так что мы были рады, что кто-то готов нас взять.
- Это была ваша первая запись.
Х: Да. И мы были счастливы, потому что сингл вышел.
- Я сменю тему. Это было уже тогда, когда Вы жили один на Готокудзи?
Х: Это было время, когда я наполовину сожительствовал с Имаем. Когда я еще учился, Имай тоже часто заглядывал ко мне на Симо-Итабаси, так что, по сути, там мы тоже почти сожительствовали. Когда я переехал, он часто ко мне приходил и оставался ночевать, в общем, был нахлебником. Я тогда жил еще с одним человеком, так что нас было трое.
- Наверное, он так себя вел из-за трудных обстоятельств *смеется*.
Х: Но у меня тоже была куча трудных обстоятельств *смеется*. В тот же период мы познакомились с Танакой, который со временем стал директором Victor. Помню, он у нас одолжил много записей на послушать. В любом случае, жить с Имаем было сложно.
- Это почему?
Х: Ну, это еще со времен Симо-Итабаси, но, например, он мог уронить, сам того не замечая, миску мисо-супа с вакамэ в ванну пока намыливал голову...
- Хахахаха, это сурово!
Х: Ну, или другой случай, я не помню, где это было или кто это начал, но так получилось, что какашки в туалете лежали кучей. Это была игра "если смоешь, проиграл", и, так как это был туалет в японском стиле, кучу можно было видеть *смеется*.
- Еще суровее *смеется*.
Х: Но было весело все, что мы тогда делали. В следующем году мы записали ‘Hurry Up Mode’ в той же студии Ямаха, и это оказалось совсем несложно, но по окончании записи мы не любили расходиться по домам. Мы часто вместе ночевали *смеется*. Мы часто шли к Сакураю на Ками-Итабаси, все там ночевали, а с утра возвращались в студию. Было весело, правда.
- Вы выпустили ‘Hurry Up Mode’ первого апреля, а потом у вас был лайв ‘Bakuchiku Gensho’(Buck-Tick Phenomenon).
Х: Да. По плану Саваки-сана все члены стаффа носили стикеры с надписью ‘Bakuchiku Gensho’, когда выходили в город. И все же это было подозрительно *смеется*.
- Каким вам показалось ваше собственное шоу в Toshima Hall?
Х: Я не ожидал, что там соберется восемьсот человек. Я не мог поверить, что это правда происходит. "Билеты правда распроданы, это из-за стикеров?". Но мы этого добились. Это было большим шагом вперед для нас.
- А потом у вас был тур.
Х: Это был наш первый национальный тур. Мне очень понравилось. Мы были в Тоёхаси, Сизуоке, Нагойе, Осаке и Киото. На стареньком Hiace(Toyota)... Мы колесили под названием Buck-Tick, но по ощущениям это было школьной экскурсией *смеется*. Вставать в Тоёхати в шесть утра, играть у реки; денег, чтобы остановиться в настоящем отеле, нет, поэтому все останавливались в лав-отеле; гнать, поэтому бензин быстро кончался, толкать всем вместе машину *смеется*.
- Ах, молодость.
Х: Мы начали больше работать. Понемногу начала появляться вера в себя. Много людей приходило, чтобы на нас посмотреть.

Часть третья

В комментариях.

@темы: Хошино, много текста, Simply Life, интервью, Hoshino Hidehiko

Comments

[Honyaku]

Часть третья

3. Единство

- А потом группа дебютировала под лейблом Victor.
Х: Сегодня не так важно, major ли группа или инди, но тогда это имело большое значение; было невозможно сделать что-то существенное как инди-группа. Нас наконец-то приняли. Раньше лишь наши знакомые покупали билеты и приходили на концерты, к тому же мы сами бронировали концертные места, но после дебюта этими делами стали заниматься другие люди и нас познакомили с новым, более широким миром. Я очень удивился тому, насколько же всё изменилось.
- Вы вели переговоры о контракте и с другими компаниями, не так ли?
Х: Насколько помню, со многими. Но Victor была единственной компанией, которая пообещала позволить нам делать всё по-своему. Они пообещали обеспечивать нас всем нужным для того, чтобы записываться впятером. Теперь это может звучать глупо, но некоторые компании предлагали распустить группу и заключить контракт лишь с вокалистом... Таким мы сразу отказывали и продолжали искать компанию, которая уважала то, что в группе пять членов.
- Вы выпустили первый альбом ‘Sexual XXXXX!’ в ноябре, но вы также много чем занимались еще до этого. Это было к окончанию вашего первого тура, к тому же билеты к концерту в Nippon Seinenkan Hall распродались за два дня.
Х: Это правда. Мы еще записывались, когда нас втянули в эту кампанию, так что мы долго собирали материал... Ну, группы и должны этим заниматься, чтобы добиться успеха.
- Нужно было лишь смириться.
Х: Было тяжело *смеется*. Мы всё еще были неопытными мальчишками, так что пришлось несладко. Мы не очень понимали, что делаем, а вскоре наступала пора заняться чем-то следующим, и таким образом всё происходило в непроходимой суете. В моей голове всё смешалось.
- Смотрим на старое расписание. Там значится: съемки до утра, потом репетиции с обеда, собирание материалов, фотосъемки, съемки. Ужасный график.
Х: Мы еще ходили на встречи с фанатами, а там играли с ними в различные игры. Мы еще были прототипами для сёдзе манги. Еще у нас был тайный концерт, который мы отыграли под именем ‘Bluck-Tlick’.
- В 1988 группа выпустила мини-альбом ‘Romanesque’ и альбом ‘Seventh Heaven’.
Х: Звукозаписывающая студия и сам процесс звукозаписи изменились. Студия была потрясающей. Но мы всё еще были неопытны, поэтому чувствовали себя там неуверенно.
- Как Вы себя чувствовали, когда Ваша собственная песня(Desperate Girl) попала на альбом?
Х: Довольным. После выпуска альбома, несколько людей из стаффа сказали мне, что она им очень понравилась, что придало мне уверенности в себе и вдохновения на дальнейшее написание песен.
- Промежуточное название песни было ‘Let’s dance jitterbug’.
Х: Хахахаха. Когда Сакурай впервые ее послушал, он заявил, что она напоминает ему джиттербаг, поэтому он её так и назвал. Помню, мы еще участвовали в мероприятии ‘Tohoku Rock Circuit’, было весело. Там мы встретились с членами таких групп, как Roguez, Ziggy и Personz. Перед этим мы проводили кампанию и встречи с фанатами, что создало достаточно напряженную атмосферу, а сие мероприятие помогло разрядить обстановку. Сначала оно было крутым, кто-то с кем-то ссорился, мы пили в своей комнате... Ой, я не помню, что было после того, как мы пили.
- Хахахаха.
Х: И было так хорошо - быть с группой. Мы подружились с членами других групп и росли как музыканты, наблюдая за своими соперниками.
- А потом вы снялись в рекламе.
Х: Родители были очень рады нас в ней видеть *смеется*.
- Это была реклама магнитолы CDian, а песня ‘Just one more Kiss’ играла на фоне.
Х: А, мы снимались в аэропорту в Нарите. Мы прибыли рано утром. Было много людей в костюмах, но, кажется, это послужило лишь дополнением. И мы думали, мол, ого, мы в рекламе, это что-то!
- Как Вы чувствовали себя в связи с тем, что снимались в рекламе?
Х: Не сказать, что мне не понравилось. Но кажется, что наша популярность взросла именно после того, как мы в ней снялись. В ту пору мы были очень заняты, но я рад, что мы все-таки появились в рекламе. Другие артисты нам говорили, что, увидев, как мы рекламируем продукт, они его тут же купили *смеется*.
- Вы добились награды Новичок Года благодаря ‘Just one more Kiss’, которая звучала в данной рекламе. В каком-то смысле, в том году вы подтвердили свой статус major-группы.
Х: И правда. Опять же, это было еще одной ступенью вверх.
- А потом вы записали ‘Taboo’ в Лондоне. Вы уехали туда в сентябре и провели в Англии примерно месяц.
Х: Я был так счастлив, я тогда впервые уехал за границу *смеется*. Мы тогда должны были еще фотографироваться, посему взяли с собой много лака для волос, из-за чего нас задержали в иммиграционной службе.
- Хахахаха, ну ясное дело.
Х: Наверное, из-за того, что все были очень заняты, стафф постарался создать нам самые благоприятные условия, чтобы мы могли сконцентрироваться на записи. К тому же, мы нуждались в каких-то переменах.
- Вот оно что.
Х: Лондон казался самым оптимальным решением, к тому же эта поездка нас воодушевила. Он был таким большим. Мы наняли продюсера и начали звукозапись, но всё было таким иным, начиная с лондонского воздуха и заканчивая студией, в которой мы работали; всё так разительно отличалось от Токио. Мы сняли однокомнатную квартиру и жили вместе тот месяц. Кажется, тогда между нами зародилось особенное единство.
- Что Вы помните о том времени, когда жили вместе в ребятами?
Х: Хммм... Я помню, как мы каждую ночь пили и смотрели клипы по MTV. Пили и говорили про музыку. Я тогда ностальгировал, вспоминая ту пору, когда мы собирались у Имая дома.
- Как мило. Во всяком случае, после выпуска ‘Taboo’, вы впервые выступили в Nippon Budokan. Это так же был двухдневный концерт.
Х: Будок... Я был так взволнован, что даже не помню.
- Хахахаха.
Х: Но я помню, что это был первый концерт, на котором мы сыграли так много песен. Когда я увидел сетлист, то подумал: "Ого, и это всё на одном концерте?".
- Если поразмыслить об этом сейчас, то, кажется, сам альбом был для группы поворотной точкой.
Х: Мы тоже заметили перемену. Было чувство, что это было начало новых Buck-Tick, и это было чем-то очень важным. Мы выросли, мы много чего сделали перед этим, выражая себя посредством нашей работы, и этот опус вышел в результате.
- Не могу не согласиться.
Х: Думаю, не будет преувеличением сказать, что тогда началась эра Buck-Tick, которых мир знает сейчас. То же можно сказать и о качестве звука, о той же аранжировке, продюсер, с которым мы тогда работали, нас очень вдохновил и задал мотивацию. С той поры Имай начал звучать чище по сравнению с тем, что было до этого.
- А потом случился инцидент с арестом Имая. Это было большой новостью, но в каких обстоятельствах Вы лично, Хошино-сан, узнали об этом?
Х: Я сам понятия не имел о том, как обстоят дела. Его арестовали, когда мы были в разгаре тура, на тот момент мы находились в Токио, тогда я и узнал. Я слышал, что за ним прислали скорую, но не знал причину. А потом его арестовали, а я встретился с остальными членами группы, чтобы обсудить, что делать дальше.

[Honyaku]

дальше

- Какова была Ваша реакция, когда Вы услышали о случившемся?
Х: Ну... что-то типа "о, неужели", но я не слишком задумывался. В конце концов, я не знал, что произошло на самом деле.
- Вы думали о том, что это был конец группы?
Х: Ситуация не была настолько критической. Мы больше волновались о состоянии самого Имая, так как мы не знали, в порядке ли он. А потом его приговорили к домашнему аресту. Ну, что теперь... Он посчитал, что время, которое он просидит дома, можно потратить на написание музыки.
- Это было шоком, но вы решили, что группу нужно сохранить.
Х: Мы старались сохранять положительный настрой. К тому же, учитывая, что его арестовали, мы не могли с ним связаться. Мы решили, что пока у нас нет возможности услышать, что есть сказать самому Имаю, руки у нас были связаны. Мы долго дискутировали вопрос с остальными ребятами и с менеджером и в итоге решили, что нужно подождать.
- До меня дошла веселая история о том, что некоторые газеты опубликовали Ваши фотографии, обвиняя Вас в содеянном.
Х: Это было совсем не весело *смеется*. Я волновался о том, что подумают мои родители.
- О чём вы говорили с Имаем, когда того освободили?
Х: Мы все собрались в отельном номере... Мы собирались всё вместе обговорить, но когда появился Имай, атмосфера странным образом накалилась в начале. Знаете, когда родитель ругает погрешившее дитя, то он обычно делает это с очень серьезным выражением лица, тогда как ребенок покорно слушает, но в конце концов ситуация становится такой нелепой, что оба сначала начинают хихикать, а потом и смеяться. В нашем случае было что-то похожее. Мы почувствовали вселенское облегчение, оттого что нас было опять пятеро, и я был счастлив. Я подзабыл подробности *смеется*, но это чувство помню
- И это было важным фактором в решении сохранить группу.
Х: Угу. Наша сплоченность усилилась. Мысль, что мы, все пятеро, будем вместе, нас скрепила, и сам инцидент только сделал эту связь сильнее.
- Но это все было в период домашнего ареста.
Х: Мы начали разговаривать о выпуске нового альбома. Как и ‘Taboo’, он должен был выражать что-то новое. Следуя этому концепту, мы решили взять более мрачное направление. Если думать об этом сейчас, учитывая, что это было возвращение в люди арестанта, называть альбом "Aku no Hana"(Цветы Зла)... можно было подумать, что мы издеваемся. Конечно, по этому поводу возникло множество споров.
- А потом, двадцать девятого декабря, у вас состоялся драматичный концерт по возвращению в Tokyo Dome. О чём Вы подумали, когда Вам сказали, что вы будете там выступать?
Х: Что-то типа "отлично, сделаем!"... Тамошний стафф весь загорелся идеей, ведь мы там раньше не выступали.
- Как Вы себя чувствовали, будучи на сцене?
Х: Я был очень рад, что публика нас ждала, было чувство, что это значит многое. В тот период не так много музыкантов выступали в Доум, я могу вспомнить только несколько японцев...
- Hound Dog, Boowy, Barbee Boys и Rebecca. Наверное, то выступление вас очень воодушевило и придала уверенности в себе.
Х: Не то слово. Я был рад, что мы были на сцене вместе. Во всяком случае, мысль о том, что столько народу нас ждало, была очень трогательной. Но выступать там было одиноко. Слишком далеко мы находились *смеется*. Расстояние между сценой и публикой тоже было существенным, но то, что было между членами группы, было хуже всего.
- И всё же то, что Вы умудрились выступить в Доум, пройдя столько трудностей, в возрасте двадцати трех лет, впечатляет.
Х: Э, мне было двадцать три, когда мы в Доум выступали?
- Да.
Х: Это круто!
- Вот видите, Вы сами это сказали *смеется*.
Х: Хахахаха. За тот год с нами многое приключилось. Ребята из X(Japan) пришли, чтобы посмотреть на нас в Доум, после чего мы все пошли пить.
- Тот концерт был сигнальной ракетой вашего возвращения на сцену, а в следующем году вы выпустили альбом ‘Aku no Hana’.
Х: Мы изменили звук на готику и новую волну. Результатом я был доволен.
- Говоря о написании песен, кажется, что, начиная с того периода, вы начали заниматься этим всё прогрессивнее.
Х: Наверное. До этого написание музыки являлось для меня экспериментом, но потом это стало тем, чем я хотел заниматься. Во время домашнего ареста у всех было очень много свободного времени, которое нужно было как-то потратить, так что я подумал, что нужно что-то делать. Я купил оборудование и взял себя в руки.
- Понимаю.
Х: Помню, во время тура Aku no Hana было много концертов(53 штуки, все в Японии). Это потому, что у нас не было никакой активности в течении примерно одного года, к тому же тот инцидент доставил немало проблем, так что ребята из стаффа нам сказали, что придется постараться, ибо тур обещает быть долгим. Мы не были народными завоевателями, но хотели побывать всюду, даже в самых мелких местах.
- Звук также стал чище.
Х: Мы хотели показать всё, на что были способны. Мы всё еще были не так уж обременены опытом, но по мере записи и по мере того, как стало получаться хорошо, я начал чувствовать, как меня затягивал сам процесс. Кажется, изменения, которым подверглась группа, послужили тому, чтобы мой собственный потенциал проявился.
- И Вы не испугались тех перемен?
Х: Отнюдь. Потому что никто не мешал, и мы были вольны делать всё так, как считали нужным. Компания сдерживала слово, которое дала в самом начале.
- А потом вышел ‘Kurutta Taiyou’. Вы написали для него песню 'Jupiter', которая впоследствии стала лицом альбома.
Х: ‘Jupiter' была серьезным моментом в моей карьере музыканта. В тот период и я, и Имай пытались писать как можно больше разных песен, и выбирать было из чего.
- Песня была вдохновлена группой Bauhaus, которые оказали на вас должное влияние, и звучание гитары в ней более интенсивное.
Х: Это было результатом кропотливых стараний. Я хотел, чтобы вышла баллада со стойким британским звучанием.
- А после того, как Вы её завершили, Вы подумали "как же она хороша"?
Х: Нет, совсем нет. Вообще-то, я сразу завалился спать, ибо температурил. Кажется, температура была где-то 39 градусов, и, как только песня обрела определенную форму, я начал бредить. Кажется, я немного перенапрягся *смеется*.
- И дедлайн был не за горами *смеется*.
Х: Вот именно. И как только появилась форма и припев, я подумал, что она мне очень подходит.
- Получилось что-то очень хошиновское.
Х: Именно. К тому же она потом стала синглом, что меня неимоверно порадовало. После этого я написал множество песен, но, думаю, ‘Jupiter’ меня выражает лучше всего.
- Я поменяю тему; разве не тогда у Вас появилась собака по кличке Джюпита?
Х: И правда. Сначала кличкой было милое "Коко", но потом меня заставили её поменять *смеется*. [я как-то натыкалась у японцев на скан, в котором про это было; насколько я поняла, заставляли Имай, Сакурай и один общий приятель во время очередной попойки]
- Но почему человек с детской травмой после укуса собаки за задницу все-таки завёл собаку?
Х: Ну, как Вам сказать... со мной много чего в молодости приключилось *смеется*.
- Ладно, пусть будет так. Итак, каково было ваше мнение об альбоме?
Х: Много других музыкантов нам говорили, что они прослушали альбом и что им понравилось звучание.
- У него было стойкое поп-звучание.
Х: Мне кажется, что в звуковом плане альбом был достаточно глубоким. В нём все же сочетались звучания и поп, и рок музыки.
- Еще, учитывая, что помимо музыки, у вас были сбор материалов, кампания и встречи с фанатами, он послужил развязкой.
Х: Да. Он вышел в тот период, когда мы волновались по поводу того, какой же группой являемся и чем хотим стать. Мы перестали все смешивать и стали более внимательны к тому, чем были на тот момент. Но мы все равно каждый вечер пили *смеется*.
- То был период производства.
Х: Не спорю. Но все равно тогда мы пили беспросветно *смеется*. Все вместе и до утра. Мы пили до тех пор, пока офисный планктон не выходил на работу.
- Вы были так близки.
Х: Для нас это было в порядке вещей.
- Вы также участвовали в проекте ‘Dance 2 Noise 001’.
Х: Это было тогда?
- Да. 'Jarring Voice' разительно отличался от 'Jupiter', ибо являлся представителем жанра EBM.
Х: Это было тогда, когда до меня дошло, что писать музыку являлось для меня нуждой, поэтому я купил себе Мак. Я пробовал экспериментировать, но ничего путного так и не вышло *смеется*. В конце концов он ни на что не сгодился.
- А песня?..
Х: Я записал звук на кассету и, прокручивая её много раз, создал трек. Потом я отдал черновик Йоко-чану, который его усовершенствовал. Так что этот Мак пригодился лишь для того, чтобы пыль собирать *смеется*.
- Хахахаха, вот оно что.
Х: Он был бесполезным.
- В тот же период Вы брали уроки игре на пианино.
Х: А вы подготовились. Мой учитель по вокалу больше разбирался в клавишных. Я подумал, что это может помочь в композиторском ремесле, поэтому стал брать эти уроки. Прикинув, что я могу использовать синтезатор вместе с тем Маком, я обзавелся оным и стал понемногу играть. А потом я стал на нем играть в туре во время ‘Dress’... и это было ужасно. И года не прошло, как я его купил, а уже надо было играть *смеется*. Но получалось неплохо, поэтому я был доволен.

[Honyaku]

дальше

- ‘Dress’ была записана для альбома ‘Darker than Darkness - style 93 -‘. Как он Вам?
Х: Думаю, то, что мы вышли в тур до того, как выпустили альбом, было поистине впечатляющим *смеется*. Мы все записывали, но не успели закончить до даты выпуска, поэтому пришлось начать тур пораньше.
- Кажется, посредством ‘Dress’ и ‘Yuuwaku’ Ваш талант наконец-то расцвел.
Х: ‘Dress’ был для меня экспериментом. Потому что перед этим я не сочинял песен на синтезаторе, и это было первой попыткой. Перед этим ‘Jupiter’ вызвал множество положительных реакций, что придало мне веру в себя, поэтому я решил, что было бы неплохо попробовать что-то новое.
- Ну, ‘Jupiter’ для Вас был чем-то важным. Потом вы вышли в тур ‘LSB’ вместе с Luna Sea и Soft Ballet.
Х: Было весело. Мы встречались с ребятами из Soft Ballet и до этого, когда как из Luna Sea я был знаком лишь с Джеем, а с остальными познакомился непосредственно во время тура.
- И каково было Ваше впечатление после знакомства?
Х: Я подумал, что в группе были достаточно натянутые отношения *смеется*. Наверное, это было полной противоположностью того, чем являлись мы. К тому же, во время тура, члены остальных групп очень нечасто собирались вместе, чтобы выпить, что опять-таки разительно отличалось от нас. Мне показалось, что за этим интересно было наблюдать.
- А потом вышел ‘Six/Nine’.
Х: Этот альбом включал в себя множество компонентов, мы много экспериментировали со звуком. Как я уже говорил вначале, я глух на левое ухо, поэтому мне не знакомо чувство стерео-эффекта. В этом альбоме, звук раздается и слева, и справа, создавая эффект насыщенного звучания, так что я не могу его понять до конца, и нельзя сказать, что я не жалею.
- То, что вы не слышите одним ухом, как-то повлияло на деятельность группы?
Х: Но я уже говорил, не так ли. Немного неприятно, что в наушниках мало толку, но это мне не мешает работать.
- Вы решили вступить в группу, зная о своем недостатке, но как на это отреагировали остальные?
Х: Ну, ясное дело, что все об этом знали с самого начала, к тому же я всегда напоминал об этом стаффу, с которым мы работали. Это, скорее, больше мешало мне в повседневной жизни, нежели в профессиональной.
- Например, в общении с людьми, которые не в курсе?
Х: Да-да. Например, если я нахожусь в людном месте, то я не слышу, что человек, находящийся слева от меня, говорит. Иногда я не слышу и того, что спереди, и это иногда так раздражает, что я разговариваю только с тем, кто справа *смеется*. Наверное, найдутся пара-тройка людей, которые посчитали, что я их в таких случаях игнорировал, когда они пытались со мной заговорить *смеется*. Когда я занимаюсь музыкой, все делается с учетом этой особенности, поэтому она никогда не мешает.
- Понимаю *смеется*. А что насчет проблем с ‘Rakuen’...
Х: Были такие. Я подумал, что это подойдет атмосфере песни, поэтому использовал не только таблу, но и часть чтения Корана. Но так вышло, что не сам факт того, что использовалось чтение Корана, взволновало протестующих и подвигло их на сам протест, а то, что используемая часть была самая религиозно символическая. Такое совпадение.
- ... это пугает.
Х: Нам пришлось попросить купивших вернуть диски.
- А еще Имай опять опоздал со своей частью.
Х: Я играл на гитаре, пока он не закончил *смеется*. Но Вы правы. Он опаздывал, а я делал всё, что было в моих силах. Но несколько людей могло почитать, что я не работал достаточно *смеется*.
- Вы решили поменять офис во время записи этого альбома, не так ли?
Х: Я могу только сказать по этому поводу, что это касалось музыкальной индустрии. Между членами группы и офисов зародилось недоверие, и его ничем нельзя было унять. Это было, скорее, связано с созданием пригодных условий для написания музыки, а не с денежным вопросом. Мы не хотели, что такие ненужные моменты вынуждали нас волноваться.
- Поэтому и был создан ‘Banker’.
Х: Имя было идеей Имая. Не мы занимались денежным вопросом вплоть до того времени, поэтому, думаю, создание Банкера было интересной идеей.
- ‘Cosmos’, который вышел после ‘Six/Nine’, не был обременен настолько сильным концептом, не так ли.
Х: Не был. Он был менее целостным, но я лично чувствовал себя более свободным, когда над ним работал. В нем было много смешанных элементов, а также немало сильных песен. А, кстати, я много ходил по походам в то время.
- Походы!
Х: Да, было много походов с Имаем. И еще где-то с десятком друзей. Мне очень нравилось рыбачить *смеется*. Кажется, было время, когда мы не делали ничего, только пили, пару дней подряд. Да, несомненно, это были очень серьезные походы.
- Но в том же году Сакурай уехал в Непал и чуть не лишился там жизни...
Х: Вы правы. Но я понятия не имел, что всё так серьезно, вплоть до того, как он вернулся в Японию. Я был очень озадачен, когда мне рассказали. Тур прервался, у меня появилось много свободного времени, так что я ходил по походам и катался на сноуборде.
- Походы и сноуборд, когда ваш вокалист находился в такой критической ситуации *смеется*.
Х: Хахахаха! Но всё не так же было. Я же не на следующий день стал этим заниматься.
- В следующем году группа поменяла звукозаписывающую компанию.
Х: Честно говоря, это случилось и из-за эмоциональной привязанности, и из-за методов компании. Много людей, которым мы стали доверять, оттуда ушли, это и стало главной причиной.
- Первое, что вышло под лейблом Mercury, было альбомом ‘Sexy Stream Liner’, который подвергся бесконечной критике.
Х: Он тоже был результатом экспериментов со звуком. Этот альбом должен был иметь жесткое, индастриальное звучание. По сравнению с предыдущими альбомами, этот мы закончили слишком быстро *смеется*.
- Но не все смогли его понять.
Х: Да, многие нам говорили, что не понимают его.
- Это, конечно, личное мнение, но, кажется, этот альбом создал пропасть между группой и её фанатами.
Х: Скорее всего, было достаточно людей, которые перестали нас слушать после того, как вышел этот альбом. Сами мы не чувствовали, что сделали что-то грандиозное, но, помню, по истечении некоторого количества времени, когда мы его вновь прослушали, то подумали, что надо с этим прекращать. Но, знаете, мы не изменяли метод работы, пока его создавали. Так случилось, что и я, и Имай увлеклись Nine Inch Nails и PIG в то время.
- Со времен выхода того альбома и вплоть до выхода следующего вы не были слишком активны.
Х: Да, мы думали о том, что контракт, который мы заключили в то время, не очень удовлетворял наши нужды.
- А потом вы опять поменяли лейбл. Кажется, что вы немного оторвались от сцены.
Х: Да, мне тоже так казалось. Поэтому мы часто меняли окружение. Настроение в самой группе было спокойным, но, может, извне это выглядело иначе. Это был период, когда мы хотели заниматься чем-то еще, помимо музыки, поэтому мы пытались делать всё постепенно.
- Тогда вышли ‘Asylum Garden’ и ‘Miu’, но вы не собирались работать над новым альбомом.
Х: И правда. Тогда нам нужно было выпустить несколько синглов, что было необычно для Buck-Tick как таковых. Наверное, мы тогда были в поисках чего-то.
- Поэтому вы и поменяли лейбл.
Х: Да, и это произошло достаточно неожиданно. Мы просто создали условия для того, чтобы создавать музыку.
- Это касалось и начальства?
Х: В некотором роде. Нам нужны были люди, котором можно было доверять. Поэтому мы и создали собственный офис с подходящим стаффом.
- Чтобы не делать из этого интервью откровения по поводу смены офисов и лейблов, давайте оглянемся назад. Что Вы думаете о нынешней группе?
Х: Хмм... Она делает меня счастливой. Прошло двадцать пять лет, и это замечательно, что мы смогли пройти этот путь вместе. И я говорю не только о ребятах из группы, но еще и о тех людях, которые приходили на нас посмотреть, а также о наших фанатах. Наверное, есть те, которые с нами с самого дебюта, а также те, кто уже ушел. Вот, например, 'Aku no Hana'... сколько штук мы продали?
- Ээ, порядка пятисот тысяч.
Х: Так много!
- О Вас же речь, поэтому, пожалуйста, не удивляйтесь.
Х: Так, хорошо. В общем, многие пришли на пике нашей популярности, многие - потом. Но то, что на протяжении двадцати пяти лет люди ходили на наши концерты и покупали наши диски, меня безумно радует.
- Это грубый вопрос, но все же, сколько раз за это время Вы подумывали о том, чтобы покинуть группу или же её распустить?
Х: Никогда. Не было и раза. И то, что у нас никогда не было таких мыслей, тоже само по себе удивительно. Скорее всего, посторонним может показаться иначе, потому что многое приключилось: одного члена группы арестовали, прошло очень много времени, музыка очень изменилась... это правда. Но правда также в том, что мы любим эту группу, мы любим Buck-Tick, и мы хотим писать хорошую музыку впятером. Только и всего.
- Мне кажется, это чудесно.
Х: И мы так и прожили на протяжении двадцати пяти лет. И если бы я сказал, что мы также связаны социальными обязательствами или контрактом... это бы разрушило романтичность сей истории *смеется*.
- В смысле, это не является корнем.
Х: Именно. Мы этим занимались на протяжении двадцати пяти лет, и я всё также хочу создавать хорошую музыку и выступать на хороших концертах вместе с моими хорошими друзьями.
- И это самое важное.
Х: Да. Я люблю простоту *смеется*. Мне нравится работать со своими хорошими друзьями. И это не то, что важно в жизни. Конечно, существует мириады преград, но когда ты можешь просто наслаждаться жизнью, это замечательно.
- Что означает одну лишь ‘Simply Life’.
Х: Можно сказать и так *смеется*.

[riana 78]

большое спасибо за перевод...